Спустя два года после вторжения России в Украину Европейский союз и США объявили о санкциях против двух казахстанских компаний. Так они «усиливают давление на оборонную промышленность России, нацеливаясь на третьи страны, поставляющие ей технологии». Казахстанская компания Elem Group включена в 13-й пакет санкций Евросоюза. Кроме того, в список санкций, опубликованный США, «в связи с двумя годами нападения России на Украину и смертью Навального» была включена компания DA Group.
По данным Минфина США, казахстанская Elem Group была зарегистрирована в США и занималась поставками «высокоприоритетных товаров» для созданной в России компании «Стрелой Е-Коммерц». А компания Da Group 22 покупала высокотехнологичные товары у компании Elix-ST в Германии и продавала их российской компании «Стэк», а конечными её покупателями были «российская армия и российские институты космической и оборонной промышленности».
Азаттык подробно рассказал о компании Elem Group в своём расследовании, опубликованном в июне прошлого года. После этого информация об этой компании, поставляющей технологии для войны в России, получила широкое распространение. Компания Elem Group, расположенная в центре Алматы, была создана через 20 дней после начала войны, а её доходы исчислялись миллиардами. В прошлом году они доставили грузы для компании «Стрелой Е-Коммерц» в Санкт-Петербурге не менее 300 раз, причём это были товары двойного назначения — микрочипы и схемы.
Международная группа расследователей рассказала о Da Group 22 в мае прошлого года. Эта компания была зарегистрирована в Астане также вскоре после начала войны. Ее руководитель — Александр Чернет, россиянин, проживающий в Германии. Компания поставляет высокотехнологичные товары со своих предприятий в Германии в Казахстан, а оттуда отправляет их в компанию в Россию. Клиентами фирмы являются российские оборонные предприятия.
Могут ли санкции, введённые против казахстанских компаний, сократить помощь третьих стран российскому оборонному сектору? Как введение санкций и усиление общего контроля повлияют на экономику Казахстана? Насколько успешно Казахстан соблюдает санкционный режим и при этом поддерживает торговые отношения с Россией? Эти и другие вопросы мы задали эксперту в области политической экономики Кайрату Молдашеву.
— США и Евросоюз ввели санкции в отношении двух казахстанских компаний, подозреваемых в причастности к поставкам военной продукции в Россию. Насколько эффективна эта мера?
— Влияние санкций на обе компании будет минимальным. Потому что, насколько я знаю, это компании-однодневки, в некоторых из них учредителями являются граждане России, или они покупают и реэкспортируют через какую-то стороннюю компанию.
— Иными словами, завтра они могут продолжить работать под другим именем, зарегистрированным на другого человека?
— Да. У Казахстана не так уж много собственных технологий, которые он мог бы передать России, будь то с точки зрения экономики или ІТ. Поэтому они в основном покупаются в Европе и США. А это увеличивает риск реэкспорта санкционных товаров.
— Как это повлияет на казахстанские компании, которые соблюдают санкционный режим?
— Конечно, санкции влияют на многое. Это связано с тем, что существование этих санкций будет стоить казахстанским компаниям очень дорого. Потому что то, что раньше было можно купить, теперь должно соответствовать некоторым нормативным требованиям (regulatory compliance). Сейчас эти требования на соответствие тщательно проверяют не только казахстанские компании, но и сами предприятия в США и Европе. В настоящее время усиленно работают службы по соответствию компаний тех стран, которые вводят санкции. То есть, чтобы что-то продать казахстанской компании, они делают небольшую проверку: смотрят прошлогодние объёмы торговли, следят за тем, чтобы они не превышали нынешние. Потому что завтра, если в поставляемых в Россию товарах обнаружат подозрительные компоненты, скажем в дронах, они понесут наибольший ущерб.
То есть затраты на производство возросли. К примеру, если раньше они запросто продавали 10 дронов, необходимых для сельского хозяйства, то сейчас необходимо собирать дополнительные документы и доказывать, что они действительно будут использоваться в Казахстане. Или, если вы приобрели 10 дронов в прошлом году и теперь приобретаете 30 дронов, то вам могут и не продать. Таких препятствий много. То есть оформление и доставка товаров занимает длительное время.
— Однако принимающие решение органы Европы и США, вероятно, знают, что эти санкции не будут иметь большого эффекта. В нынешней ситуации, какие еще механизмы существуют, чтобы препятствовать таким странам, как Казахстан, помогать России в её агрессивной войне?
— У США и Европы по этому поводу две разные позиции. Большинство правил США чётко прописаны, и там хорошо налаженная система мониторинга санкций, связанных с Ираном. Список американских товаров, компаний и людей, попавших под санкции против России, также весьма обширен. И также досконально указаны конкретные пути её реализации. Более того, США часто вводят санкции в отношении компаний или отдельного человека.
Между тем правила Евросоюза интересные, они без прямых механизмов. Согласно их правилам, если будет установлено, что режим санкций был нарушен, Еврокомиссия проведёт расследование и примет меры. И реализует эту меру на государственном уровне, по дипломатическим каналам. А в США нет правила использования дипломатических методов. В этом плане правила Европы более опасны для Казахстана. Потому что [в Казахстане] не хотят, чтобы из Европы приезжала делегация и проводила проверки и пересматривала контракты.
— В июне прошлого года в интервью Азаттыку вице-премьер Казахстана, министр торговли и интеграции Серик Жумангарин заявил, что представители стран Запада передали список из семи тысяч видов товаров, попавших под санкции, а это весь наш товарооборот. Всё это невозможно заблокировать или отследить, сказал он. Как же Западу следует контролировать этот процесс?
— Если к контролю подключится государство, положение компаний может стать ещё хуже. Если правоохранительным органам [в Казахстане] дать власть, они откроют путь и к другим проблемам, таким как коррупция, а не предотвратят санкции. В настоящее время контроль осуществляется только только на границе — таможенный контроль. Теперь у нас есть граница [с Россией]. Была идея, что Таможенный союз — это союз без границ (Евразийский экономический союз, в который входят Армения, Беларусь, Казахстан, Кыргызстан и Россия. — Ред.), но сейчас можно сказать, что этого понятия нет. Прежде Россия контролировала границу, чтобы не допустить проникновения контрабанды на свою территорию. Сейчас же Россия открыла границу, но теперь её контролируют наши.
— Эти изменения вызваны санкциями?
— Да, прямое влияние санкций.
— Насколько успешна попытка правительства Казахстана сохранить торговые отношения с Россией и подчиниться санкционному режиму Запада? Что изменится теперь?
— Пока всё успешно. Ведётся работа по соблюдению санкционного режима. Европейский союз не использует дипломатические средства влияния, которые он продвигает. По этому поводу пока принимаются меры. Потому что это то, что отслеживается и проверяется.
В первый год войны Европа в основном увеличивала список санкционированных товаров, но в последнее время стала уделять больше внимания недопущению и мониторингу за перемещением санкционированных товаров. Казахстан этим требованиям подчиняется.
А ситуация с Россией сложная. Есть уже давно заключённые договоры, ориентированные на будущее. Согласно этим договорам, обе стороны взяли на себя обязательства, договорились увеличить товарообмен. Их сложно нарушить и изменить.
— Есть немало путей и схем обхода санкций, о которых Азаттык рассказывал в своих расследованиях. Если война в Украине затянется, как может измениться поведение тех, кто пытается обойти санкции, и правительств, пытающихся их сдержать?
— Анализируя различные сценарии войны, кажется, что она закончится ещё не скоро. Более того, даже если война закончится, санкции не будут сняты сразу. Даже если война закончится сейчас, санкции могут продлиться ещё 10–15 лет. Если взять пример Ирана и Северной Кореи, то очень сложно контролировать санкции. Компании-однодневки продолжат открываться, продолжат поставлять товары в Россию. Роль играет только объём перевозимого груза. Объёмы уменьшатся только в том случае, если мониторинг будет осуществляться внимательнее. При неправильном контроле, наоборот, он может увеличиться.
Здесь есть ещё одна проблема. Это санкции западных стран, а не такой международной организации, как ООН. То есть нет никаких препятствий для доставки электронных товаров в Россию такими странами, как Китай. Но у них есть свои интересы.
— То есть эти санкции мало повлияют на воюющую страну?
— Это зависит от интересов каждого государства. Там есть интересы США и отдельно компаний. Или компания-дистрибьютор в Европе, США имеет отдельный интерес. Частные интересы влияют [на эффективность санкционного режима], то есть не идут рука об руку с интересами государства.
— Учитывая, что Россия является крупнейшим торговым партнёром Казахстана, насколько увеличение проверок и издержек производства повлияет на экономику страны?
— Мы преодолели первый шок. Нарушение логистики дало определённый эффект, в результате цены на товары выросли. Раньше мы многие вещи привозили из Европы через Украину и Россию. Во-вторых, многие западные компании располагались в России, и мы продукцию таких компаний, как Johnson & Johnson, Unilever, приобретали в России. Сейчас появились и развиваются альтернативные пути. И Россия, и мы адаптируемся. Торговля — это то, что адаптируется к таким ситуациям. Только затраты выросли. К тому же мы являемся соседней с Россией страной, привозить к нам технологии становится всё сложнее, и сложности будут только возрастать.
КОММЕНТАРИИ