В Таджикистане серьёзный энергодефицит. Миллионы граждан живут без электричества, или его дают лишь на несколько часов в день, особенно в холодные месяцы.
Именно поэтому Рогунская ГЭС является важным элементом системы энергетической безопасности страны. Причём не только в Таджикистане, но и в соседних странах, испытывающих нехватку электроэнергии: потенциальные потребители таджикской энергии — это Узбекистан, Афганистан и Пакистан.
Таджикский режим уже потратил несколько миллиардов долларов на строительство гигантской Рогунской плотины. Однако проект требует ещё вложений, и он слишком велик, чтобы провалиться.
На фоне растущих затрат и давних вопросов об экологическом и социальном воздействии критики проекта утверждают, что колоссальные размеры Рогунской ГЭС не позволят ей быть устойчивой.
Таджикистан не одинок в своём стремлении получить 3600 мегаватт установленной мощности Рогунской ГЭС. На неё рассчитывают и соседи, поэтому на карту поставлено очень многое.
И это без учёта ответа на вопрос, является ли крупномасштабная гидроэнергетика разумным направлением для региона, где изменение климата приведёт к дальнейшему таянию ледников, питающих реки.
Но в то время как некоторые соседи Таджикистана по Центральной Азии уже перенаправляют ресурсы на более мелкие проекты солнечной и ветровой энергетики, дабы восполнить дефицит электроэнергии, для Душанбе приоритетом по-прежнему остаются новые и старые крупные гидроэлектростанции.
СПРОС ОПЕРЕЖАЕТ ПРЕДЛОЖЕНИЕ
9 марта делегация совета исполнительных директоров Группы Всемирного банка завершила региональное турне по Центральной Азии. В его рамках состоялись переговоры с главным защитником Рогунской ГЭС — президентом Таджикистана Эмомали Рахмоном, также делегация посетила частично действующую ГЭС плотины.
В пресс-релизе группы не приводится подробностей переговоров, однако в них «особое внимание уделялось изменению климата через призму взаимосвязи воды и энергии».
Визит состоялся на фоне как негативных, так и позитивных событий для энергетического сектора Таджикистана.
Негативным событием стало массовое и пока необъяснимое отключение электроэнергии 1 марта, которое на несколько часов погрузило во тьму большую часть страны, включая столицу Душанбе.
Источник местного издания «Азия-Плюс» объяснил отключение «аварией» на Норакской ГЭС, в настоящее время обеспечивающей Таджикистану около половины всей электроэнергии.
Другое издание, «Душанбе ТВ», также со ссылкой на источник сообщил о «технической аварии на основных республиканских высоковольтных линиях».
Государственная энергетическая компания «Барки Точик» не дала Таджикской редакции Азаттыка никаких комментариев.
4 марта, всего через несколько дней после инцидента, был уволен заместитель министра энергетики и водных ресурсов Сорбон Холмухаммадзода. В постановлении правительства говорится, что он займёт новую должность, хотя не ясно, какую именно.
Более обнадёживающей была новость, опубликованная Всемирным банком в прошлом месяце и подтверждённая талибами на прошлой неделе, о том, что важный афганский этап CASA-1000 — регионального энергетического проекта для четырёх стран, в котором Таджикистан должен сыграть роль главного поставщика, — возобновляет работу.
Проект CASA-1000 был де-факто приостановлен после возвращения талибов к власти в Афганистане в 2021 году, но Всемирный банк объявил, что продолжит финансирование строительства опор и других объектов инфраструктуры на афганском участке «ограждённым образом», чтобы обеспечить дистанцию от исламистского правительства, которое ещё не получило международного признания.
Когда CASA-1000 станет реальностью, Таджикистан должен будет передавать 70 процентов из примерно 1,3 гигаватта электроэнергии в афганские и пакистанские сети, испытывающие нехватку энергии, а оставшуюся часть получит Кыргызстан.
Но инфраструктура транспортировки электроэнергии не имеет смысла, если у Таджикистана не будет резервной энергии, которую он мог бы экспортировать.
В условиях более низких, чем обычно, температур, которые наблюдались в Центральной Азии в конце зимы, ежегодный, но теперь уже усугубляющийся дефицит электроэнергии в Таджикистане привёл к трагическим последствиям.
За последние недели Таджикская редакция Азаттыка сообщила о многочисленных случаях смерти от угарного газа, в том числе детей, из-за того, что семьи в сёлах вынуждены топить печки, чтобы пережить морозные ночи.
И если сообщения о том, что отключение электричества в Душанбе связано с аварией на советской Норакской ГЭС, верны, это означает, что прогресс на Рогунской ГЭС, где в настоящее время работают только два из шести блоков мощностью 600 мегаватт, не может наступить достаточно быстро.
СТРОИТЕЛЬСТВО ПРОДОЛЖАЕТСЯ
В декабре Рахмон заявил, что в 2025 году ожидает ввода в эксплуатацию третьего блока Рогунской ГЭС.
Его личная привязанность к проекту очевидна.
В 2016 году, когда началось строительство, во время грандиозной церемонии закладки фундамента он сам забрался в бульдозер и перемещал грунт на строительной площадке.
Некоторые подчинённые давнего лидера Таджикистана даже призывали к тому, чтобы ГЭС носила его имя.
На момент закладки фундамента общая стоимость строительства оценивалась правительством почти в четыре миллиарда долларов.
После длительной задержки строительства во время пандемии коронавируса, согласно последней правительственной оценке, общая стоимость проекта составила шесть миллиардов долларов.
Основным подрядчиком проекта является итальянская компания Webuild (ранее Salini Impregilo).
Но нет чёткой схемы финансирования заключительных этапов строительства объекта, который Душанбе хочет сделать самым высоким в мире — 335 метров.
Когда-то эта честь принадлежала плотине Норак, высота которой составляет 300 метров, но более 10 лет назад её сместила с пьедестала китайская 305-метровая плотина Цзиньпин-И.
Финансирование Рогунской ГЭС до сих пор осуществлялось за счёт средств государственного бюджета и заёмных средств.
Первые были непропорционально велики для беднейшей страны Центральной Азии и, как сообщается, перевешивали все другие расходы на инфраструктуру.
К займам относится выпуск еврооблигаций на 500 миллионов долларов с доходностью 7,1 процента в 2017 году, успех которого агентство Reuters назвало «последним свидетельством неугасающей жажды высокодоходных долговых обязательств, даже на пограничных рынках, названных так из-за их бедности и низких кредитных рейтингов».
Таджикистан явно надеется, что остальную часть долга возьмут на себя международные институты.
В этом месяце группа из 17 экологических и правительственных некоммерческих организаций, включая наблюдательную организацию Bankwatch Network, призвала Всемирный банк, Азиатский банк инфраструктурных инвестиций и Европейский инвестиционный банк «пересмотреть» очевидное коллективное обязательство по финансированию Рогунской ГЭС в размере до 600 миллионов долларов США, назвав текущую оценку экологического и социального воздействия проекта (ЕСИА) непригодной для его реализации.
В феврале коалиция назвала Рогун «печальным напоминанием о советской идеологии тотального контроля над природой», указав при этом, что для строительства плотины, которая, по её словам, может выйти на полную мощность только в 2040 году, придётся переселить не менее 46 000 человек.
«Развитие проекта [Рогунской] ГЭС на реке Вахш вызывает большую обеспокоенность из-за огромных социальных и экологических рисков, связанных с ним, не только для Таджикистана, но и для региона в целом», — пишут организации.
Один из бывших критиков Рогунской ГЭС в последние годы стал её осторожным сторонником.
Отчасти это связано с тем, что соседнее государство, расположенное по нижнему течению реки — Узбекистан, испытывающий нехватку воды, с населением около 35 миллионов человек, — при президенте Шавкате Мирзиёеве стал уделять больше внимания улучшению региональных отношений, чем при его покойном авторитарном предшественнике Исламе Каримове.
Но это также связано с тем, что Узбекистан не знает, что ему нужно больше — вода или электричество, а поставки из Таджикистана потенциально могут облегчить одну из этих проблем.
Таджикистан, со своей стороны, начал говорить о других «зелёных технологиях», чтобы восполнить свой дефицит.
Но по сравнению с передовиками региона в области возобновляемых источников энергии — Узбекистаном и Казахстаном, которые также рассматривают возможность использования атомной энергии, — в настоящее время это выглядит не более чем идеей.
На конференции «Эффективная энергетика Таджикистана», прошедшей в октябре в Душанбе, таджикские чиновники заявили, что к 2030 году солнечная и ветровая энергия может внести до 70 мегаватт в энергобаланс Таджикистана.
Однако тогдашний заместитель министра энергетики и водных ресурсов Холмухаммадзода чётко обозначил приоритеты правительства.
«В ближайшие семь лет энергетические [производственные] мощности Таджикистана увеличатся ещё на 4000 мегаватт электроэнергии за счёт ввода в эксплуатацию Рогунской ГЭС и реконструкции других гидроэлектростанций, таких как Норак, Сарбанд и Кайраккум», — сказал он.
Итак, гидростанция или провал. Или, возможно, и то и другое.
КОММЕНТАРИИ